Сказ 8 «Как родился в Ирии громовик Перун, а в Навьем царстве — злобный Скипер-зверь»

Раз случился день в мире Прави, когда зашатались горы высокие, взволновались озёра глубокие, пригнулись к Сырой Земле травы и великие громы загремели на небе. В этот день пришло время Ладе-матушке родить в светлом Ирии своего сыночка младшего, сына сильного, буйного, беспокойного — непоседу Перуна.

И, как Макошью было завязано, родился на свет, словно молния, сын Сварога Перун-громовержец.

Как родился Перун, закричал на весь свет во весь голос. И от этого крика Перунова расплескались моря, стали рушиться скалы, засверкали огни между тучами. И тогда отец небесный Сварог стал баюкать сына могучего — ударял тяжким молотом в небесный свод, чтобы громы гремели на небе, чтобы гул стоял по всей земле.

— Баю-бай, сынок, засыпай, сынок, впереди ещё твои подвиги. Засыпай, сынок, набирайся сил.

И под громовые раскаты заснул Перун, успокоился. И проспал Перун целых три года, а потом ещё и три месяца.

Как проснулся Перун, закричал опять. И тогда отец Сварог вместе с Семарглом-Сварожичем отнесли его в небесную кузницу. Там раздули меха, разожгли огонь и на том священном огне закалять стали молодого Перуна. Закаляли огнём, обливали водой, чтобы стал Перун крепче крепкого, сильнее сильного.

И поднялся Перун на ноги булатные, и сказал Сварогу небесному:

— Дай, отец, мне палицу стопудовую и коня подари, чтобы был мне под стать!

Дал Сварог сыну стопудовую палицу да привёл молодого жеребчика, чтобы конь тот вместе с Перуном рос, чтобы был ему первым помощником.

И пошёл Перун гулять по саду Ирийскому, стопудовой палицей поигрывать, а молодой его конь рядом с ним скакал, и гудело-дрожало небо от его прыжков.

А Сварог сказал сыну такие слова:

— Скоро вырастешь ты, наш сынок Перун, быть тебе тогда громовержцем, повелителем грома и молнии.

А тем временем в подземном царстве опять закипел злобой Чернобог — Чёрный Змей.

Разобиделся он на Ирийских богов за то, что детей его погубили-позапрятапи. И решил отомстить Чёрный Змей. И родил он из злобы своей своё самое жуткое чудище — родил Скипера, зверя лютого.

Была у того Скипера голова как у льва, шёрстка медная, копыта и кожа железные, а на хвосте было скорпионово жало, которое ядом всех поражало. Рыло было у Скипера как острое копьё, как калёные стрелы были уши его. На львиной голове росли рога, а ноги были как четыре столба. Ростом был с гору Скипер-зверь, а пасть у него — как в Навье царство дверь. И умел он шипеть по-змеиному, и свистеть умел по-соловьиному, и реветь мог страшно по-звериному, отчего леса к земле преклонялись, реки из берегов выливались, травы сохли в полях, а с гор камни огромные сыпались.

Вот такое родилось страшилище! И вдобавок следом за ним повылазили на землю целые полчища нечисти, стадо то ли звериное, то ли змеиное. Словно смерч, по земле прошёл Скипер-зверь, стал по белому свету без спросу разгуливать. Уцепился за тучи рогами и полез лютый зверь в царство Прави. А там в Ирийском саду собирали цветы три богини, три красавицы — Перуновы сёстры: Леля, Жива и Морена прекрасные. Как дохнул на них лютый Скипер-зверь, так они без чувств на землю попадали. Он схватил их когтями острыми, поволок за собой в стадо звериное. Превратил трёх богинь лютый Скипер-зверь в трёх волосатых чудовищ, и с тех пор не стало на земле ни любви, ни весны, ни зимы, ни лета.

Перемешалось всё в царстве Яви.

Тут увидел лютый Скипер-зверь, будто кто-то играет у камушка, стопудовой палицей размахивает. Пригляделся Скипер-зверь — то Перун молодой своей силушкой богатырской тешится. Подивился Скипер- зверь этой силушке и сказал Перуну Свароговичу:

— Ты, Перун молодой, будь навеки со мной. Отрекись от своих отца с матерью, стань хозяином чёрной нечисти, стань моим, Перун, ты помощником.

Засмеялся Перун смехом громовым, на такие слова он ответил лютому Скиперу:

— Мой отец Сварог, моя Лада мать, и служу я лишь Роду вездесущему, лишь отцу родному с родной матерью!

Взбеленилось тут отродье подземное, приказало своему войску змеиному сечь и бить Перуна могучего. Только не берут Перуна их мечи и когти острые, ни царапинки они на теле не оставили. Захотел тогда утопить Перуна Скипер-зверь в океане-море, но и воды морские не берут Перуна — не тонет он в волнах высоких. Хотел сжечь Перуна Скипер-зверь, но и подземный огонь не берёт Перуна — не горит он, не пламенеет. Тогда выкопал своими рогами Скипер яму глубокую и столкнул в неё Перуна-воина. Заложил ту яму щитами дубовыми, камнями стопудовыми, закрыл дверью железной, засыпал песками сыпучими и, усевшись сверху, произнёс:

— Не видать тебе больше, Перун, света белого, не видать тебе солнца красного. Не ходить тебе, Перун, по Сырой Земле!

И заснул Перун под землёй мёртвым сном — дитю малому не совладать со Скипером! И прошло с тех пор уже триста лет, и на триста лет в царстве Яви стал хозяином лютый Скипер-зверь.

Много бед за триста лет приключилось. Пыльным облаком, туманной плесенью Скиперово стадо зверино-змеиное расползлось по всей Сырой Земле. Плохо стало жить на земле мирным пахарям, им не видно стало красного солнышка, ни тепла не стало, ни дождичка. Не родился теперь хлеб на Сырой Земле, и охотиться в лесах стало не на кого.

И взмолились люди Сварогу небесному, отцу Сварогу да Ладе-матуштке, и Семарглу хозяину, и Дажьбогу, и Хорсу сияющему, и Стрибогу, и мудрому Велесу, и хозяйке небесной Макоши, чтобы помогли им всесильные боги, чтоб избавили их от Скипера.

И пошла тогда Лада-матушка к мудрой Макоши, что плела в Ирии нити судеб вместе с Долею и Недолею. Призадумалась мудрая Макошь, стала нити живые перебирать в руках, а потом так ответила Ладе:

— Только буйный твой сын, громовик Перун, может со зверем Скипером справиться. Так завещано Родом всесильным, и так нитями моими завязано. Пусть отыщут Ирийские боги братца Перуна пропавшего, лишь когда обретёт он великую силушку, лишь тогда от его руки примет смерть Скипер-зверь.

Разыгралась тут в небесах непогодушка, и из-под тучи гремучей, из-под дождей ливучих выпорхнула птица Слава, птица Матерь Сва. Оборотилась в ту птицу Лада-матушка, полетела к Сварогу-батюшке, стала крыльями бить и слова говорить:

— Ты зови, Сварог, наших сыновей, ты зови всех Родовых родичей, пусть взлетят они нынче же по-над землёй, пусть отыщут Перуна Свароговича!

И по зову Сварога всесильного поднялись в небо птицы могучие: из-за Рипейских гор взмыла в вышину птица радостная Алконост, душа-птица Дажьбога и Хорса, а за ней птица Сирин печальная, птица мудрая мудрого Велеса, а потом с Буяна-острова прилетела птица Стратим, птица бога ветров Стрибога.

Облетели те птицы сильнокрылые всю Сыру Землю вдоль и поперёк, но нигде не нашли братца Перуна. Облетели они все океаны-моря, но и там Перуна-братца не заметили. Стали горы облетать высокие те чудесные мудрые птицы, стали пропасти глубокие осматривать — может, скинул туда лютый Скипер-зверь молодого Перуна-громовика! Но даже своим острым зрением не сумели углядеть они и следов Перуна пропавшего.

Лишь у входа в пещеру тёмную копошилось стадо змеиное, а по полю-полюшку чистому бегало стадо звериное, топтало его своими лапами. А рядом сидел лютый Скипер-зверь. Как увидел он великих птиц-богов, поспешил убраться восвояси, от божьих взоров подальше — за хребты неприступные, в тёмное ущелье.

И тогда поняли боги: где-то рядышком запрятан Перун, где-то здесь их братец схоронен. Тут ударились оземь волшебные птицы и обернулись богами Ирийскими: Алконост стала Дажьбогом и Хорсом, птица Сирин — премудрым Велесом, а Стрибогом стала птица Стратим.

— Выходи давай, лютый Скипер-зверь, — сказали хором боги чудовищу. — Говори-признавайся скорей, куда дел ты Перуна-воина, брата нашего, Перуна-громовика?

Но ни звука в ответ не слышалось. Хитрый Скипер под землю ушёл, даже носа своего вонючего светлым богам не показывал! Что же делать теперь, как быть потомкам Рода всесильного? И тут, на Перуново счастье, из-за быстрой речки, из синей дали прискакал к богам Перунов конь. Тот самый, Сварогом подаренный, славный конь громовика могучего.

Привязал его к горюч-камню Скипер-зверь триста лет назад, а теперь из жеребчика вырос этот конь, оборвал путы ненавистные, чтоб стать Перуну первым помощником. Подбежал к тому месту конь, где Перун был зарыт, и давай бить копытом в сыпучий песок, давай ржать и скакать вокруг яростно. А в небе принялся грозный Орёл над тем местом кружить, своим клёкотом цель указывать. Быть тому Орлу священной птицей Перуна, другим его верным помощником и его небесными крыльями!

Тут уж поняли светлые боги, что им теперь делать надобно.

Дунул Стрый посильней — и вмиг во все стороны разлетелись пески сыпучие, рубанул мечом Дажьбог — и развалилась дверь железная, раскидал Хоре камни стопудовые, а Велес щиты дубовые одним ударом разнёс на щепочки.

А внизу в холодной яме спал Перун беспробудным сном.

Стали думать-гадать боги светлые, как же им разбудить милого братца, как же им оживить бога могучего. И тогда в небеса поднялась вещая птица Гамаюн. Привязали ей боги бочку под крылья, чтобы набрала в Ирии вещая птица священной сурьи, и наказали ещё, чтобы в клюве принесла птица Гамаюн с Рипейских гор живой воды.

Понеслась быстрее ветра птица Гамаюн, полетела в светлый Ирий, зачерпнула Точкой священной сурьи, а в клюв набрала водицы живой. И вернулась обратно быстрокрылая птица, донесла свою ношу братьям Сварожичам.

Омыли боги Перуна живой водой, и открыл глаза громовик Перун, засмеялся, белому свету радуясь. Поднялся на ноги крепкие, расправил плечи широкие, и стал Перун краше прежнего. За триста лет вырос Перун, возмужал, выросли у него усы золотые да серебряная борода.

Тогда поднесли родные родичи Перуну испить священной сурьи, принесённой с Рипейских гор. Выпил сурьи Перун и почувствовал в себе молодецкую силушку.

— Не сбылось твоё, Скипер, пророчество, — так молвил Перун, полной грудью вздохнув. — Вижу я белый свет, по земле хожу матушке, и гляжу на солнышко красное. Молодецкую чую силушку! Как же долго я спал во Сырой Земле!

И ответили ему братья Сварожичи:

— Спать бы тебе, Перун, вечным сном, если б мы не пришли на выручку. Принимай ты вторую чарку, ты по-чувствуешь новую силушку.

Выпил Перун вторую чарку священной сурьи и почуял в себе такую великую силищу, что мог бы он сдвинуть с места всю Вселенную. По колено ушёл в землю громовик Перун — словно великана Святогора, перестала держать его Земля-матушка. Тогда дали ему выпить братья священной сурьи остаток.

— Что теперь ты чувствуешь, братец? — спросили они с волнением.

— Чую, что силушка уполовинилась. Ровно столько её теперь, сколько надобно. Вот теперь поквитаюсь я с лютым Скипер-зверем! Отплачу ему за все обиды тяжкие, спасу наших красавиц сестёр и верну людям всем радость жизни.

Вскочил на коня своего Перун и поехал в светлый Ирий к любимой Ладе-матушке — испросить у неё разрешения, чтоб отправиться в путь неблизкий, погубить чтобы лютого Скипера. Отпустила сына Лада-матушка, распростёрла с любовью над ним свои крыла, чтобы быть сыночку невредимому, чтобы стать ему победителем.

И помчался Перун искать зверя Скипера.

И сверкнула на небе молния, и ударил в землю громовой раскат.