Остались считанные дни до Нового года. Сегодня большинство из нас привыкло отмечать этот праздник 31 декабря, хотя на протяжении тысячелетий такой традиции на Руси не было и в помине. Она возникла чуть более трехсот лет тому назад, когда по указу Петра I Новый год стали отмечать в ночь на 1 января, а не как обычно, в сентябре. По календарю на тот момент шло Лето 7208-ое. Петровский указ предписывал отныне считать 1-ое января 7208 Лета 1-ым января 1700 года по новому летоисчислению. Таким образом, из народной памяти вычеркнули, как минимум, 5508 лет.
Существованию таких казалось бы шокирующе древних летоисчислений мы обязательно посвятим отдельный выпуск на нашем канале.
Может возникнуть вопрос, – Так ли это важно, когда встречать Новый год? Ну, подумаешь, раньше отмечали в одно время, сегодня по-другому. Что от этого меняется?
Оказывается, очень многое.
Основная особенность празднеств наших Предков состоит в том, что они выступали как общая гармонизирующая основа, обеспечивающая связь между Родом и Пращурами, родной Природой и Космосом.
Дело в том, что космические процессы самым непосредственным образом влияют на организм человека, происходит перестройка многих систем и изменение в режиме их работы. И задача древних праздников как раз в том и состояла, чтобы правильно настроиться на ритмы Вселенной, Планеты, родной Природы.
Так когда же отмечали Новый Год наши Предки? И с каким событием это связано?
В первую очередь, с осенним равноденствием, одним из важнейших астрономических явлений года, когда день становится равен ночи. После осеннего равноденствия световой день начинает буквально таять и сокращается вплоть до зимнего солнцестояния.
Но почему все-таки наши Предки праздновали начало нового годового цикла именно осенью? Ведь ключевых точек в году целых 4 – осеннее и весеннее равноденствие, а также летнее и зимнее солнцестояние. Сегодня многие считают, что начало года нужно отмечать на Коляду, поскольку в это время возрождается само Солнце. Есть и сторонники празднования на весеннее равноденствие. В это время земля освобождается из-под снега, начинается весенний сев, возрождается Природа. Да вот, и римляне, к примеру, тоже начинали год с весны. Логика в этих рассуждениях конечно есть.
Но давайте вспомним несколько важных моментов:
Во-первых, в календаре наших Предков день начинался не утром, а с вечера. Отголосок этого мы можем наблюдать как раз в русском христианстве, где церковный день так же начинается с вечера. И только в нем, у католиков в этом плане все соответствует современности. Смотря по этой логике на годовой цикл, можно сказать, что осень – это вечер года. С которого он и должен начинаться.
Во-вторых, осеннее равноденствие занимало особое место во всем годовом цикле. Оно считалось Жреческим. Если весной начинался новый земледельческий цикл, требовавший усиленной физической работы, то осеннее равноденствие – это начало нового Духовного цикла, цикла Познания, тут на первый план выходит умственная и Духовная работа.
Недаром ведь и сегодня новый учебный год в школах и вузах начинается именно осенью, в сентябре.
Неудивительно, что в Древнем гораздо более Духовном обществе Точка начала познавательной активности имела наиболее весомое значение для выбора времени начала Года.
И лишь с потерей знаний и утратой понимания важности всего Духовного осеннее равноденствие стало терять свои позиции как Точка отсчета годового цикла.
Иногда можно встретить и такое мнение: праздновать Новолетие надо именно весной, поскольку в это время начинается теплая четверть года, начинается новое Лето.
Но тут самое время вспомнить, что у Предков в календаре было 9 месяцев и всего 3 времени года: Зима, Весна и Осень. А
вот «Летом» назывался уже весь год.
Мы до сих пор спрашиваем: сколько вам лет? Говорим – десятилетний, двадцатилетний. Столетний. В память о прежнем названии года остались такие слова как долголетие, летопись, летоисчисление…
Итак, как минимум, более семи с половиной тысяч лет назад (а на самом деле – гораздо раньше) Новый Год у наших древних Пращуров назывался Новолетием, праздником Нового Лета, и отмечали его в один из первых дней осеннего равноденствия.
Если сегодня Новый Год принято отмечать в семейном кругу, то славянское Новолетие как и Коляда – это общинный праздник, который праздновали собираясь вместе с близкими родами. Во время всего празднования возносилась благодарность Богам и Матушке-Природе за щедрый урожай. На всеобщей Братчине изобилие овощей, фруктов и других даров Природы украшало праздничные столы.
Естественно, что среди народа обычай наряжать ёлку приживался с трудом, так как ель издревле считалась на Руси деревом смерти: не случайно по сей день еловыми ветками принято устилать дорогу, по которой идёт похоронная процессия, а возле домов не принято сажать ёлки. А какого страху навевает поход в еловый лес, где среди белого дня можно легко потеряться, так как ель очень плохо пропускает солнечный свет и в лесах еловых, поэтому очень темно и от этого страшно. Также существовал обычай: удавившихся и вообще – самоубийц зарывать между двумя ёлками, поворачивая их. Из ели, как и из осины, запрещалось строить дома. Кроме того, в русских свадебных песнях ель связывали с темой смерти, где она символизировала невесту-сироту.
В древности у славяно-ариев, ёлка выступала символом смерти, которая связывала с «другим миром», перехода в него и необходимый элемент похоронного ритуала. Так как наши предки сжигали своих умерших, т.е. отправляли их к роду, то ель, как хорошо горящее в любое время года смолянистое дерево и использовалось при кродировании. Умершего славянского князя или княгиню густо обкладывали ветками из ели и шишек, при завершении погребальных молитв волхвов, при осыпании злаками овса, ржи и «голосении» многочиленных плакальщиц скорбный костер или кроду поджигали. Горящий пламень устремлялся в небо.
На протяжении всего XVIII века нигде, кроме питейных заведений, ель в качестве элемента новогоднего или святочного декора больше не фигурирует: её образ отсутствует в новогодних фейерверках и иллюминациях; не упоминается она при описании святочных маскарадов при дворе; и, конечно же, нет её на народных святочных игрищах. В рассказах о новогодних и святочных празднествах, проводившихся в этот период русской истории, никогда не указывается на присутствие в помещении ели.
В образе ели люди Древней Руси не видели ничего поэтического. Произрастая по преимуществу в сырых и болотистых местах, это дерево с темно-зеленой колючей хвоей, неприятным на ощупь, шероховатым и часто сырым стволом, не пользовалось особой любовью. Без симпатии изображалась ель как, впрочем, и другие хвойные деревья и в русской поэзии, и в литературе, вплоть до конца XIX века. Вот лишь несколько таких примеров. Ф. И. Тютчев писал в 1830 году:
«Пусть сосны и ели
Всю зиму торчат,
В снега и нетели
Закутавшись, спят.
Их тощая зелень,
Как иглы ежа,
Хоть ввек не желтеет,
Но ввек не свежа.»
Мрачные ассоциации вызывала ель у поэта и прозаика рубежа XIX и XX веков А. Н. Будищева:
«Сосны и мшистые ели,
Белые ночи и мрак.
Злобно под пенье метели
Воет пустынный овраг.»