Легендарное дело под Иканом

Памяти Василия Иродионовича Серова , атамана Гурьевского и Уральского отделов Уральского казачьего войска

Вместо предисловия

По роду своей работы в области реставрации памятников архитектуры Юга Казахстана, параллельно с материалами касающимися истории древних сооружений , мне довелось работать с документами и встречать собеседников , так или иначе причастных к судьбе памятников, истории и культуры края.

Одним из драматических моментов в жизни г. Туркестана был период разгрома кокандской экспансии в Южном Казахстане, в котором ярко проявили себя и уральские казаки. Вовремя моего недавнего посещения г. Уральска и в коротких беседах с некоторыми уральцами я почувствовал живой интерес людей к этой теме и предлагаю материал , посвященный 105 летию со дня смерти Василия Иродионовича Серова-уральца, боевого командира, крупного военачальника, прославившего доблесть уральского казачества в среднеазиатской военной кампании и внесшего свой вклад в дело управления Уральским казачьим войском.

В.И. Серов в июле 1864 г. в составе особого отряда под командованием полковника Николая Александровича Веревкина,- в 1865-73 гг. наказного атамана Уральского казачьего войска, — участвовал в изгнании кокандцев из города Туркестана- важного опорного пункта в системе военных крепостей на территории Казахстана. И несколько позже приобрел мировую известность противостоя в декабре того же 1864 г. со своей сотней казаков многотысячной кокандской армии под аулом Икан (На снимке 2. Казармы уральцев в крепости Туркестан, где В. И. Серов в 1865г. был комендантом ) .

Последнее столетие, наполненное революционными преобразованиями по-новому расставило акценты в оценке исторических событий, в связи с чем в сознании общества произошли известные трансформации вплоть до полного забвения своего прошлого. Реанимация нашей памяти, начавшаяся в последние годы происходит, однако, медленно, выборочно, порой путано и искаженно, в связи с чем к этому болезненному процессу следует относиться со всей ответственностью и принципиально. Все это в полной мере относиться и к среднеазиатским делам происходившим уже почти полтораста лет назад, в которых приняли участие и уральские казаки. Поэтому важно публиковать сегодня очерки относящиеся к деятельности наших предков, на документах малоизвестных читателям. И тем самым воспроизводить дух времени, голоса самих участников событий

В далеком теперь 1864 г. все газеты мира писали о В.И. Серове- легендарном человеке, который выстоял со своей сотней казаков-уральцев 3-х дневное окружение кокандской армией и вывел отряд из окружения. Как не грустно сознавать, но несмотря на громкую славу которой были овеяны имена героев- уральцев, сегодня они в забвении. Разрушены памятники, которые возводились в их честь. Нет памятного обелиска с именами Иканских героев когда-то установленного на месте жестокой битвы под Иканом, нет теперь площади в г.Уральске, с названием Иканская (сейчас стадион) где проходили торжественные казачьи маневры и парады, нет даже самой могилы В.И. Серова, так как на месте Ильинского кладбища, где как предполагают был он похоронен, теперь выстроен жилой массив. Нет и памятной доски на доме, что рядом с географическим факультетом Уральского пединститута , где жил В.И. Серов.

Немного из истории. Как свидетельствуют материалы археологии славянские поселения по р. Уралу (Яику) очевидно возникали еще в домонгольское время 10-13 вв., но в 16-17 вв. после ликвидации Астраханского ханства и позже, русская вольница начала активно обживать Приуралье, а Московское государство, обеспокоенное незащишенностью своих рубежей вынуждено было признать казачество- эту самочинную вольницу в качестве своих пограничных войск. Уральские казаки были приняты под покровительство Московского государства и с 1695 г. стали нести регулярную военную службу и не только пограничную, в связи с чем география участия уральских казаков в военных сражениях неразрывна с военными походами Российского государства. 17-18 вв. были тяжелым временем для южных соседей россиян- Кипчакской степи. Не прекращавшиеся столкновения с калмыками, башкирами, каракалпаками, джунгарами обескровили Казахское ханство и поставили его на край гибели. Джунгарский предводитель Галдан Церен в 1723 г. захватил значительную часть земель Большой и Средней Орд и занял город Туркестан – ставку Казахских ханов.

В этих условиях Абулхаир- хан Малой Орды, а затем Семеке- хан Средней Орды обратились к России за помощью. Россия не была готова к такому повороту дел, и заключенный договор о вступлении этих Орд под покровительство России долгое время практического действия не имел. От продолжавшихся внешних и внутренних раздоров и неурядиц нарушались традиционные кочевки, торговля, росло недовольство казахов. Российское правительство делая ставку на военизированные отряды начало создавать укрепления образовывая их сообразно стратегическим планам диктуемым временем. Однако при огромном пространстве степи укрепленные форты возводимые на российской границе были мало эффективны, требовались опорные пункты и внутри степи. Наконец, идея отделения казахов от среднеазиатских ханств (Хивы, Бухары, Коканда) привела к постройке ряда укреплений в Семиречьи и на Сырдарье, а с отбитием у кокандцев крепостей Аулие-Аты, Туркестана, Чимкента удалось создать в 1864г. единую оборонительную так называемую Новококандскую линию, командование которой было поручено удачливому офицеру, но вскоре опальному генералу Михаилу Григорьевичу Черняеву.

С организацией этой линии наступило спокойствие в Казахской степи. Потеряв влияние Среднеазиатские ханства объединили свои усилия против России, объявив ей священную войну. Таким образом, втянутая в эту военную компанию Россия вынужденно продолжала свое наступательное движение на юг, с тем, чтобы нейтрализовать угрожающие ей силы. В течении последующих лет Среднеазиатские ханства были покорены и здесь наступил мир. Колоссальные расходы, связанные с военными действиями в Средней Азии беспокоили правительство России, но складывавшиеся обстоятельства и инициативы военных побуждали к все новым наступательным действиям, пока, наконец, Россия своей южной границей не вышла к Афганистану, который по соглашению с Англией действовавшей тогда в Индии определялся буферной полосой между зонами влияния этих двух соперничавших стран.

Документ № 1. Рапорт есаула Серова от 8 декабря 1864г. за № 372.

Командированный предписанием от 3 декабря № 858 и получивший личные приказания Вашего Высокоблагородия того же дня, часа в два пополудни я выступил с вверенной мне сотнею в деревню Икан, всего в числе 2-х обер-офицеров, 5-ти урядников, 95 казаков, 1-го фельдшера с 2-мя вожаками из волонтёров при одном горном единороге с 3-мя артиллеристами и 1 фурштате. Сотня была вооружена нарезными ружьями, а для поднятия тяжестей находилось при отряде 13-ть верблюдов.

По выступлении из города (Туркестана), встретился между садами киргиз из волонтеров Ахмед, который сообщил, что за Иканом видел кокандцев, но в каком числе, он Ахмед, положительно не знал, о чем в тот час же дал знать Вам через казака Андрея Борисова, с которым потом получил приказание идти на рысях, что и было с точностью исполнено. Далее, за окрестными садами встретились еще двое почтарей –киргизов, возвращавшихся от Икана (у одного из них была ранена лошадь), при чем они передали мне что были встречены кокандцами и вернулись обратно. Не основываясь на их показаниях я продолжал следовать, а между тем послал с этим известием к Вам казака Платона Добрынина, который возвратился и передал приказания продолжать следование, во время коего ни авангардом, ни боковыми патрулями неприятель замечен не был, а не доходя версты три до Икана (что было под вечер), в окрестностях виднелись огни и более с правой стороны. Догадываясь что это был неприятель, я тот час же остановился и послал вперед одного вожака-киргиза, разузнать действительно ли это кокандцы и в каком числе. Но посланный тут же вернулся в отряд и передал что встретил неприятельский разъезд человек 4-х, почему немедленно сделал небольшое отступление на замеченную раньше позицию. Пройдя не более полверсты отряд моментально был окружен огромными скопищами кокандцев, которые с гиком начали нападать. Не находя возможности держаться на лошадях и продолжать движение, я живо спешил отряд приказавши наскоро сбутовать коней, залечь в небольшую канаву и с открытых сторон устроить завалы из мешков с провиантом и фуражом и из всего чем можно было оградиться, поставив в то же время на одном из фасов единорог. Предупредив казаков не тратить зря выстрелов и подпустивши неприятеля на самую близкую дистанцию, разом был сделан залп из ружей и единорога (из последнего даже успели выпустить два выстрела картечью), что и заставило неприятеля со значительным уроном отступить в сильном беспорядке, но уже потом снова повторить неоднократные нападения, которые были однако совершенно безуспешны при чем, чтобы неприятелю не показать численность своего отряда и вооружения мы старались передвигать единорог с одного фаса на другой и делать выстрелы. Отойдя и построившись в правильные колонны, неприятель держался далекого расстояния, а меткие выстрелы казаков окончательно приостановили наступления их конницы. Вслед за этим неприятель открыл из трех орудий сильный навесной огонь гранатами, осколками которых было убито несколько лошадей. Из людей же прикрываемых завалами было только четверо контуженных. Канонада эта продолжалась целую ночь. С правого и левого флангов их позиции были направлены выстрелы из нескольких фальконетов, причинявших вред только лошадям и верблюдам. С тех же пунктов действовала и пехота – сарбазы, из ружей, но пули их не наносили вреда отряду. Конница построенная в боевом порядке во все время ночи стояла на месте. На следующее утро 5 декабря огонь неприятельских орудий усилился: гранаты и ядра беспрестанно летели в отряд, причиняя особенно значительный вред лошадям и оружию, причем ранено несколько казаков.

Пехота неприятеля заметно подходила массами из под Икана на усиление осаждавших войск, но увеличивая ружейную перестрелку, однако же, мало вредило отряду. Весь этот день казаки держались молодецки, не допуская своими правильно рассчитанными выстрелами на близкое расстояние неприятеля и часто уничтожая его орудийную прислугу, заставляя передвигать орудия. Многие даже не смотря на огромные скопища кокандцев которых было более 10000 просились кинуться в штыки, но по малочисленности отряда этой храброй решимости допустить было нельзя. Видя совершенную невозможность подойти ближе к нашему отряду без всякого прикрытия, неприятель начал подвозить камыш и разный мелкий лес для устройства мантелетов и каких-то щитов на двух колесных арбах, что объяснилось после. Стрельба продолжалась до ночи. Выстрелов из единорога в первую ночь было выпущено числом до восьми, при последнем из них сломалось колесо, почему встретились затруднения продолжать стрельбу но сметливая и удалая находчивость виц-фейерверкера Грекова с товарищами выручила и из этого положения: они тотчас, снявши колеса из под ящика со снарядами, поддели их к единорогу, но так как ступицы пришлись длиннее оси, то фейерверкер изловчился прикрепить их веревками, от чего они не могли вращаться и при передвижении с одного места на другое приходилось артиллеристам с помощью казаков переносить единорог на руках и спинах, особенно полезными были при этом лихачи-казаки: Терентий Толкачев, Василий Казанцев, Кузьма Бизянов и Платон Добрынин, все они под градом пуль и картечи на спинах своих передвигали единорог. Толкачев кроме того наводил и стрелял, когда уже были ранены артиллеристы; дорогой при отступлении несмотря на раны метко и ловко поражал неприятеля из ружья. Добрынин имея сквозную рану в плечо и контузию в руку шел до соединения с отрядом высланным на помощь слегка придерживаясь за рукав моего пальто. Днем 5-го числа, для сбережения снарядов, которых всего было числом 32 и чтобы не показать неприятелю, что при отряде был один единорог, выстрелов из него не производили. Того же числа, часа в два по полудни в стороне к Туркестану послышались выстрелы из пушек и ружей, как оказалось после, это был отряд высланный к нам на выручку, но вернувшийся не дойдя до нашей позиции версты 3 или 4, после чего вскоре из лагеря неприятеля явился посланный с запиской на татарском языке с печатью Алимкула такого содержания: предлагалась сдача с принятием магометанской веры и между прочим говорилось в ней, что русский отряд высланный на выручку прогнан назад и что помощи не должно ожидать больше и если я не сдамся, то отряд будет уничтожен. Переводил записку киргиз Ахмед. Какой был дан ответ на это дикое предложение, показывает самое дело. Дождавшись ночи и несмотря на стрельбу неприятельских орудий, казаки укрепляли свою позицию, делая завалы из убитых лошадей, верблюдов. В эту ночь я вызвал охотников, чтобы дать знать в Туркестан о незавидном положении отряда. Исполнить это весьма трудное и почти невозможное поручение охотно вызвались удальцы-казаки: кавалер Андрей Борисов из дворян, Павел Мизинов и Варфоломей Коновалов. Второму из них Мизинову, по слабости его здоровья, я тогда же отказал, а Борисов и Коновалов с киргизом Ахмедом вызвавшимся также охотно на это рискованное дело отправились верхами в правую сторону, чтобы горами пробраться к Туркестану, но они натолкнувшись на неприятельский разъезд и сделавши выстрел из револьвера живо вернулись в отряд. Несмотря на неудачу, казаки снова настояли, чтобы отправиться им левой стороной, при чем удалец Борисов вызывался даже пробраться один пешим, а Коновалова, не пожелавшего уже ехать вторично заменил лихой казак Аким Чернов, которые отправились втроем (опять с Ахмедом), удачно пробрались между неприятельской цепью и пикетами и исправно доставили известие (с ними была послана и записка Алимкула). Рано утром 6-го декабря, заметивши что у неприятеля были уже готовы мантелеты и щиты с разных сторон нашей позиции числом 16, видя более чем критическое положение всего отряда и в ожидании помощи из Туркестана, чтобы как-нибудь оттянуть время, предупредив казаков я вышел вперед на несколько шагов из занятой позиции, махнул к неприятелю рукой, показывая этим, что хочу иметь переговоры. Вышел кокандец с ружьем в руках, которое я настоял положить на землю. На желание мое видеть самого Алимкула он ответил на чистом русском наречии, что государь далеко отойти от своей линии не может, при чем кокандец этот предлагал подойти мне самому к Алимкулу и советовал сдаться на самые лестные обещания. Заметивши в это время что мантелеты и щиты начали подкатывать к отряду, я упрекнул кокандца, что при переговорах наступление никогда не делается и тот час вернулся на позицию выиграв время более чем на два часа. Снова началась стрельба и началась прежде из моего отряда, чтобы не дать неприятелю подойти ближе, что и продолжалось часов с 7 утра до часу по полудни. Ожесточенный неприятель стрелял чрезвычайно часто и метко, раза 4-ре кидался из-за мантелетов, но был отбиваем нашими выстрелами, при чем окончательно были перебиты все лошади и убито наших три урядника, 33 казака, 1 фурштат, ранено 4 артиллериста и несколько казаков. При отбитии этих нападений артиллерист Огнивов несмотря на сильную рану, полученную в руку, вскакивал на завал и держась совершенно открыто махал шашкою и ободряя товарищей кричал -«ура!». Не находя решительно никакой возможности держаться более на своей позиции при такой сильной стрельбе и натиске тысячной кавалерии неприятеля, живо заклепали единорог и с криком «ура!» кинулись отступать, выстрелами пролагая дорогу, решившись пасть или пробиться к своему отряду (надежды на последний я не терял). Отступление продолжалось до 4-х вечера и во все время почти на 8-ми верстном расстоянии, под сильным перекрестным ружейным огнем, при чем неприятель заезжая вперед строился густыми колоннами с двух сторон, спешивался и стрелял по нашему отряду из винтовок и нарезных ружей. Потеря была страшная. Тяжело раненные и убитые падали и оставались на дороге. В глазах отряда кокандцы рубили их шашками и отнимали головы. Ружья и патроны у убитых отбирались товарищами, которые потом ломали их и кидали по дороге: брать и нести с собой не было положительно никакой возможности, потому что все почти были ранены и весьма тяжело, некоторые имели по 5 и 6 ран, а все таки бодро шли вперед, поддерживая друг друга, несмотря на изнурение (двое суток ничего не ели и не пили во время осады). И эти самые люди соединившись с высланным на выручку к нам отрядом, после небольшого привала, истекая кровью не могли и даже и встать с места без посторонней помощи. Все они потом были размещены по телегам и доставлены в город. В продолжение всей осады и во время героического отступления казаки и артиллеристы показали дивную и примерную храбрость, имея страшные раны действовали молодецки! Всего убито: обер-офицеров-1, урядников-4, казаков-50, фельдшер-1, фурштат-1, и ранено: обер-офицеров-1, урядник-1, казаков-36, артиллеристов-4, вожак из киргизов-1. Донося о сем Вашему Высокоблагородию, имею честь доложить, что подробный всему список будет представлен вслед за сим же при особом рапорте. В заключение не могу умолчать о храбрости урядника Александра Железнова и казаков Василия Рязанова и Павла Мизинова. Первый из них ободрял товарищей и в деле выказывал себя сметливым и ловким стрелком, выбирал целью между какондцами преимущественно начальствующих лиц; Мизинов и Рязанов во время осады, под самым сильным огнем неприятеля разносили товарищам патроны и вообще действовали энергично. Получивши при отступлении рану в ногу Рязанов упал и вскочивши снова шел до встречи с отрядом подпоручика Сухорко, отстреливаясь и сдерживая натиски неприятеля. На месте он подбил лошадь под Алимкулом.

Не нахожу слов, чтобы вполне передать все молодецкие подвиги своих лихих удальцов-товарищей и верных слуг Государя. Не было ни одного, который чем либо не заявил себя. Эта горсть храбрецов-защитников во время отступления между тысячей неприятеля, несмотря на сильный холод, вся измученная и израненная побросала с себя последнюю одежду и шла в одних рубашках с ружьем в руках, обливая кровью путь свой.

Документ № 2. Из рапорта и.д. коменданта г. Туркестана подполковника Жемчужникова от 9 декабря 1864 г. за № 56. …

О необыкновенной геройской храбрости уральской сотни в этом деле, отвлекшей, как впоследствии оказалось, от приступа к Туркестану муллу Алимкула с войском и неминуемого при том разорения города и о понесенной потере Ваше Превосходительство изволите усмотреть из представленного при сем в подлиннике рапорта Серова за № 372. Со своей же стороны считаю священным долгом заявить Вашему Превосходительству, что в то время, когда делали в лазарете при мне и многих других офицерах перевязки раненым, эти необыкновенные герои, несмотря на то, что у некоторых было по 5 и 6 ран и даже в то время, когда у некоторых вырезывали пули, они хладнокровно, смеясь рассказывали про свое молодецкое дело и единодушно все восхваляли своего командира есаула Серова за его распорядительность, храбрость и неустрашимость и как он, в минуты трудные, благоразумно умел поддерживать дух казаков и надежду освободиться от неприятеля, а некоторые сверх того прибавляли, что они были во многих жарких делах как то: в Самарканде, при взятии Ак Мечети, взятии кокандского лагеря, в Кум-Суатском деле и прочих делах, но редко и почти не видали у себя подобного благоразумного и неустрашимого командира…

Документ № 3. Из некролога .Последние почести генерал-лейтенанту Серову Василию Иродионовичу ( газета, «Туркестанские ведомости» , 1901 г.)

… Теперь, 14 июля (1901 г.) скромно доживая закат своих дней в собственном хуторе Кармановской станице Уральского казачьего войска после продолжительной болезни скончался и командир лихой сотни Генерал-лейтенант Василий Иродионович Серов.

Покойный родился 23 января 1829 г., происходил из дворян Уральского казачьего войска и обучался в местном войсковом училище. 15 лет он поступил на службу урядником и первые 4 года служил в войсковой канцелярии, а в Венгерской компании 1849 г. был участником в походе № 7 Уральского казачьего полка…но полк этот не дошел до места назначения, будучи оставлен в Виленской губернии, где 1851 г. покойный был произведен в хорунжии и возвратился в войско, где состоял в должностях по внутреннему управлению до 1864г., когда 3 апреля он был назначен командиром экстренно командируемой в войска сотни для усиления войск на Сырдарьинской линии. Прошло только 8 месяцев со дня назначения Василия Иродионовича командиром этой сотни, как он приобрел себе громкое имя Иканского героя… получив за бой орден Святого Георгия 4 степени и чин войскового старшины, покойный уже сначала 1865 г. получил заведование туземным населением Ташкентского района. Здесь деятельность его была особенно благотворна на поприще освобождения населения Ташкента и его округа от инородцев- невольников, преимущественно персиян… Он с раннего детства хорошо знал киргизский (казахский) язык и характер восточных народов, кроме того отличался доброй душой и мягким характером. 1-го мая 1868 г. Василий Иродионович участвовал в штурме высот Чупан-Ата (под Самаркандом), за что удостоился Высочайшего благоволения. За взятие Самарканда покойный получил Золотое оружие с надписью «За храбрость» и был назначен помощником Самаркандского коменданта по управлению населением г Самарканда, а вскоре за тем был назначен начальником Зеравшанского округа Самаркандского отдела… За отличие в делах против бухарцев в 1868 г. был произведен в чин подполковника, а через 3 года в 1872 г. с производством в полковники возвратился в войско…Он назначался заведываюшим военной частью Гурьевского уезда, а в мае 1874 г. исполняет должность атамана Гурьевским отделом. Пробыв в этой должности 4 года покойный был назначен старшим членом войскового хозяйственного правления, а в 1882 г. – атаманом Уральского отдела и пробыл в этой должности до 1889 г. В 1883 г. Василий Иродионович был произведен в Генерал-майоры, а в 1889 г. оставил должность атамана отдела с оставлением по списку. Кроме ордена Святого Георгия 4 степени и Золотой шашки, герой Икана имел ордена: Святого Владимира 3 и 4 степеней, Святой Анны 1 и 2 степеней, Святого Станислава 1, 2 и 3 степеней и медали. В бою под Иканом был ранен пулей в грудь и контужен в голову, пальто его было прострелено в восьми местах. В других сражениях он был контужен в правый бок и в бедро. …Сегодня 9 августа в 8 часов утра назначена панихида в Спасо-Преображенском соборе по скончавшемуся Иканскому герою Василию Иродионовичу Серову.

Об авторе : Проскурин Алексей Николаевич, 1940 г. рожд., Москва, Заслуженный архитектор Республики Казахстан. Автор реставрации памятников старины –архитектурного комплекса Ахмеда Ясави, мечети в г. Жаркенте, историк архитектуры Средней Азии и Казахстана.

Иллюстрации:

1. Уральские казаки .Парадная форма образца 1867 г.
2. Крепость Туркестан, где В. И. Серов в 1865г. был комендантом.
3. Иканец-волонтер Ахмед , Георгиевский кавалер , имеющий знаки отличия военного ордена за дело под Иканом 5-7 декабря 1864 г.
4. Кокандская крепость Икан
5. Групповой портрет к 25-летию боя под Иканом. Герои- уральцы: 3-й ряд , на заднем плане, слева направо стоят — Савва Горин, Александр Портнов, Ефстифий Синицын, Михаил Прикащиков, Венедикт Панькин, Харитон Сластин. 2-й ряд сидят Федор Парфенов, Аким Чернов, генерал-майор В.И.Серов, Иван Агафонов, Понкрат Скоробогатов. 1-й ряд сидят — Артемий Кочемасов, Никита Потапов,Филипп Шарков, Федор Кирилин , Василий Герасимов.